Новый директор дивизиона наличных денег Пеэтер Торим занимает эту должность с мая. Несмотря на быстрое развитие банковских карт и электронного банкинга у наличных денег по-прежнему есть будущее. Хотя бы по той простой причине, что они осязаемы и легче контролируются. По словам Торима, сектор наличных денег растет вместе с развитием экономики и технологий, не теряя своей значимости. Поэтому для Пеэтера, который раньше работал, в основном, в финансовых учреждениях, приход в G4S не стал кардинальным изменением, ведь в дивизионе наличных денег он ежедневно сталкивается со сферой, в которой был занят с начала 1990-х годов и в Эстонии, и в других странах Прибалтики, а также в Финляндии и Швеции. Международным можно назвать не только его опыт работы, но и его жизнь: наряду с эстонским языком в их семье говорят по-литовски, так как жена Пеэтера – литовка.

Приятно познакомиться! Как прошли первые пара месяцев?
Благодарю за вопрос. Эти два месяца были напряженными, интенсивными, они прошли под знаком учебы и знакомства с людьми, клиентами и работой. С бывшим главой Вейко Вахером я семь лет отлично сотрудничал как клиент. Это помогает влиться, но пока сам не займешься делом, целостной картины не получишь.

В дивизионе наличных денег работают более 300 человек. Это твоя самая большая команда?

Да, по числу работников это моя самая большая команда. По числу стран очень интересным был опыт работы в First Data (First Data предлагает решения по технологиям платежей в разных странах – ред.), управление сферой прибалтийских операций, где в Эстонии, Латвии и Литве работали в общей сложности 130 человек.

Раньше ты работал в банковской сфере и в фирме, обслуживавшей финансово-торговые предприятия. С какими чувствами ты пришел в охранную фирму?
С очень хорошим чувством! Это не было кардинальным изменением. Если посмотреть на клиентскую базу, то и здесь очень важными клиентами являются финансовые учреждения. G4S – очень престижное и большое международное предприятие. Положительных моментов, ставших решающими при выборе, было много. При этом рынок и конкуренты тоже не стоят на месте. Скорее, это дополнительная мотивация, что можно стать частью организации в такой интересной ситуации, когда нас ждет много новых испытаний. У нас есть возможности делать по-другому, делать лучше, использовать корпоративные ноу-хау и компетенцию, и очень многие клиенты ждут этого. Именно в этом, я считаю, заключается очень ценный, интересный и мотивирующий вызов.

Что тебя вдохновляет и мотивирует?
Я думаю, прогресс или стремление делать лучше. Вряд ли можно найти ситуацию, в которой нельзя сделать что-то лучше или эффективнее, с меньшими ошибками и меньшими ресурсами. В конечном итоге все это отражается не только на удовлетворенности клиентов, но и на работников. Например, несправедливо ждать от работников, чтобы они часто или постоянно перерабатывали, выполняя устаревшими рабочими инструментами плохо организованную работу. Результатом станет то, что в какой-то момент люди просто "перегорят” или уволятся. Разумеется, это большое искусство – претворять в жизнь какие-либо изменения и объяснять людям, что они в этом процессе не субъекты, а важная часть. Если они сами не участвуют в поиске решений или не хотят ничего менять, то, естественно, ничего не происходит или происходит с большим трудом. В этом смысле я настроен очень положительно и считаю, что большинство людей поддерживают разумные изменения. Я уверен, что с помощью осознанного и целенаправленного объяснения можно преодолеть сопротивление, ведь глупости, как правило, никто не внедряет.

Что ты считаешь наиболее важным средством повышения мотивации работников?
Возможно, это звучит слишком упрощенно, но прежде всего – хороший микроклимат и его создание. Это означает, что все работники должны чувствовать себя хорошо или по крайней мере умеренно хорошо. Сотрудники должны с радостью приходить на работу, чтобы рабочий день прошел удачно, чтобы быть полезными фирме и клиентам и при этом чувствовать, что они занимаются правильным делом. Волшебной палочки, помогающей повысить мотивацию, не существует: скорее, надо изучить людей и понять, что кого вдохновляет в личном плане, что кого демотивирует, и попробовать обратить внимание на оба эти фактора.

Ты работаешь в сфере, в центре которой – деньги, но учился ты юриспруденции. Как обстоят дела с ней?
Так сложилось, что юриспруденция с самого начала была моей мечтой. В реальности оказалось возможным получить степень бакалавра на заочном отделении Тартуского университета необычно поздно – в 35 лет. Это был напряженный период запуска литовского отделения банка Nordea, и совмещение работы с учебой с частыми поездками по маршруту Вильнюс – Таллинн стали интересным испытанием. В прошлом году я окончил магистратуру Юридического института Таллиннского технического университета. Я высоко ценю любое разумное, применяемое на практике образование и вижу, что образование принесло мне много пользы и в работе, и в личной жизни.

Значит, если бы ты сейчас не работал здесь, ты мог бы работать?..

Пеэтер показывает удостоверение члена Эстонского союза юристов. В академическом смысле я юрист и мог бы им работать. И все же я не работал юристом ни дня, так как открывшиеся возможности управления всегда привлекали меня больше. В юриспруденции мне импонирует методологический, системный подход к вещам. То, как описывать и регулировать сложные жизненные ситуации посредством правовых актов.

Какими принципами ты руководствуешься в работе?
В свете системности юриспруденции мне нравятся упорядоченные системы и продуманные, спланированные вещи. Непродуманные и поспешные действия ни к чему не приводят. Для кого-то это может стать очень серьезным демотиватором. Я поддерживаю планирование, разумное использование времени, но и гибкость тоже важна. Если начать создавать систему ради самой системы, пропадет суть.

Твоя работа не всегда укладывается в строгий график. Сколько остается времени для семьи, что вы любите делать вместе?